На днях на одного доктора наук в ФИЦ «Красноярский научный центр СО РАН» стало больше. Особенно приятно, что это женщина, ведь по статистике в нашем исследовательском центре среди докторов таковых лишь четверть.  Мы от всей души поздравляем старшего научного сотрудника Института леса им. В.Н. Сукачева Наталью Ивановну Кириченко, теперь уже доктора биологических наук. Пока она ожидает утверждения ученой степени Высшей аттестационной комиссией, мы решили расспросить ее о выполненной работе, планах на будущее и роли женщин в науке. 

Что для ученого значит это событие – защита докторской диссертации?

Это важный этап, до которого нужно, несомненно, дозреть. Докторская диссертация – это некая веха, символизирующая решение значимой фундаментальной проблемы. И это большая работа, в которой результаты и достижения, как кирпичики, собраны в единую систему. При этом нужно понимать, что докторская не ставит жирную точку в работе. Ее защита и далее получение искомой степени не должны быть причиной возникновения обманчивого чувства, что все достигнуто и настало время почивать на лаврах. Наоборот, подведенный итог должен давать в том числе и понимание, куда двигаться дальше, в каких направлениях развиваться. 

Как вы пришли к пониманию, что этот этап в вашей жизни настал?

В определенный момент возникло желание систематизировать полученные за последние 15 лет результаты – за это время было решено много интересных задач в рамках одной крупной научной проблемы. Структурирование сделанного позволило выделить фундаментальность и возможности практического применения, обозначить направления дальнейшего развития. Все разделы докторской диссертации должны быть апробированы – представлены в публикациях в рейтинговых изданиях, обсуждены со специалистами. В моем случае по теме диссертации было опубликовано тридцать работ, преимущественно в изданиях, индексируемых в международных базах Web of science и Scopus, результаты были доложены почти на восьмидесяти отечественных и международных конференциях, обретен бесценный опыт в ходе стажировок в известных международных научных центрах. Полученные результаты, накопленный опыт нашли логичное воплощение.

О чем ваша диссертация?

Работа посвящена выявлению закономерностей формирования новых трофических связей и анализу тенденций инвазионных процессов у молей-пестрянок в азиатской части России. Это одно из крупнейших семейств молей, которые повреждают листья растений. Их личинки живут во внутренних тканях листьев, проделывают в них своеобразные ходы, или мины. Среди таких насекомых много вредителей древесных растений, как в искусственных насаждениях, так и в лесах. Важно еще то, что среди этих видов все больше тех, которые начали расширять свои ареалы обитания. Пришельцы нередко становятся вредителями в регионах, куда они проникают, тогда как на своей родине это фоновые виды. Я исследовала факторы возникновения новых трофических связей чужеродных видов минирующих молей с местными видами растений и местных видов молей с иноземными растениями, завезенными из разных регионов мира в Сибирь. Знания трофических связей важны и для понимания механизмов распространения чужеродных видов. Все это обобщено в работе.  Мои наработки важны для прогноза ситуаций с чужеродными видами минирующих насекомых для страны в целом и Сибири в частности. 

Чем еще знаменательно ваше исследование?

В работе есть очень интересный блок, посвященный разработке молекулярно-генетических библиотек минирующих молей-пестрянок. В нем представлены результаты исследования видового разнообразия молей-пестрянок с применением современных методов молекулярной генетики. Ревизия местной фауны – это базис к познанию видового разнообразия насекомых в регионах, основа для изучения их ареалов и трофических связей. Без таких знаний никуда. И как же быть, когда регионами исследования выступает не только Красноярский край, а практически вся Сибирь и значительная часть российского дальнего Востока? Сложность не только в обширности географии исследований, но и в том, что сборы насекомых многочисленны и часто представлены неполовозрелыми стадиями, по внешнему виду которых диагностировать виды практически невозможно. Решение за современными технологиями, которые я в своей работе активно использовала.

Как разрабатываются молекулярно-генетические библиотеки и в чем их значимость?

Они построены на основе ДНК-баркодирования –  прочтения видоспецифического фрагмента одного из генов митоходриальной ДНК. ДНК-баркод работает по принципу штрих-кода товаров в супермаркете – по последнему кассир с легкостью определяет наименование товара и его стоимость. Так и по ДНК-баркодам с помощью разработанных библиотек исследователь можно установить видовую принадлежность биологического объекта и получить дополнительную информацию о его кормовых связях и современном ареале. 

Результаты таких исследований и в целом развитие молекулярно-генетических библиотек по растительноядным насекомым имеют важное практические значение для диагностики видов, например, для карантинных служб. И это лишь верхушка айсберга. Например, с помощью молекулярной генетики можно установить из какого региона насекомое начало расширять свой ареал, что может привнести ясность в историю инвазии вида. 

Это направление также рассмотрено в моей диссертации на примере модельного вида – вредоносной липовой моли-пестрянки. Я исследовала не только современный ареал моли, но и исторический, обратившись к крупнейшим вековым гербарным коллекциям, хранящимся в 20 музеях и гербарных депозитариях девяти стран Европы и Азии. Изучая гербарные образцы 250-летней давности, мне удалось реконструировать ранний ареал вида. Молекулярно-генетические характеристики гусениц и куколок липовой моли-пестрянки, которые были обнаружены в минах на листьях в гербарных коллекциях, мы получили с помощью метода секвенирования нового поколения, успешно работающего с деградированной ДНК. 

Среди докторов наук в ФИЦ КНЦ СО РАН только 23% женщин, как считаете, почему так мало?

Исторически занятие наукой было привилегией мужчин. В последнее время тенденция меняется. В современном мире у женщин больше возможностей для реализации в науке, что очень радует. Конечно, есть и свои сложности. В обыденной жизни женщины призваны решать многочисленные бытовые проблемы, отдаваться воспитанию детей. У мужчин в этом плане больше степеней свободы. Как при этом находить время на науку? И даже в таком загруженном графике наука женщинам посильна. Женщины гибки, быстро схватывают и решают задачи, могут находить нестандартные решения, наконец, они очень целеустремлены. Это не означает, что между полами в науке должно возникать какое-то соперничество. В науке нет пола, здесь есть ученый, женщина ли это или мужчина не так важно, главное, чтобы у них были одинаковые права. Оценивать надо по вкладу в науку, достижениям и идеям в голове, но никак ни по половой принадлежности.

В этом году нобелевский комитет планирует выделить квоты для женщин-ученых, что вы думаете об этом?

Это правильно. Это возможность поощрять не только выдающихся мужчин в науке, но и женщин, ведь последние тоже генерируют прорывные идеи, делают важные открытия, но нередко остаются в тени... Далеко за примерами ходить не надо. Достаточно вспомнить, кому вручали нобелевскую премию за открытие молекулярной структуры ДНК. Верно, мужчинам, американскому исследователю – Джеймсу Уотсону, и двум английским ученым – Френсису Крику и Морису Уилкинсу. Вместе с тем известно, что к работе была в значительной степени причастна и английская исследовательница – Розалинд Франклин. Именно ей удалось получить первый качественный рентгенографический снимок ДНК, на основе которого были выявлены признаки спирали в структуре этой молекулы. 

Биологию все-таки традиционно чаще выбирают девушки?

На этапах подготовки курсовых, магистерских девушек идет в энтомологию больше, но в науке остается больше парней. Возможно, это связано с тем, что девушки закрепляются в смежных профессиях, не всегда видят перспективу. Очень сложно на первых этапах понимать, что не все будет открыто сразу. Нужно проявлять упорство и иметь желание, потому что без этого не сложится научная карьера

Парни быстрее видят перспективу?

Не думаю. Некоторые на начальных этапах воспринимают науку, как тихую гавань, остаются в ней временно, а потом находят новые возможности. Первый год работы в науке — это некий скрининг, он дает возможность определиться. И дальше уже те люди, которые остались, вдохновлены своим объектом, продолжают развиваться. Наука — это творчество. Здесь нужно поймать волну, полюбить объект. В науке нужно жить и понимать, что это не работа с 8:00 до 17:00, а процесс, которым ты живешь круглосуточно. Нередко, мозг продолжает работать и анализировать неразрешенные задачи даже во сне, будит тебя ночью, заставляет записывать идеи. Можешь ли ты получить удовлетворение от того, что ты делаешь? Если да, то будет и желание заниматься наукой и видение перспектив. Конечно, важна и финансовая сторона вопроса. Но сегодня такое обилие научных программ для молодых ученых, которое в наше время нам и не снилось, – только успевай подавать заявки на конкурсы стипендий и грантов. 

А как вы поймали свою волну?

Это произошло еще в школе. Меня уже тогда интересовали растения и насекомые, я точно знала, что буду заниматься биологией и стану ученым. Порой и сама удивляюсь, как еще в школе могла думать про это, ведь в семье ученых не было. Здесь нужно отдать дань моим родителям. Они привили мне любовь к природе и активно поддерживали мой интерес к биологии. В нашем доме книжные полки всегда были наполнены свежими подписками журналов Природа, Наука и жизнь, Лесное хозяйство, энциклопедиями растений и животных, которые я с большим желанием изучала. За такую любовь, за огромный вклад в меня, моим родителям посвящены два научных открытия – два вида молей-пестрянок, обнаруженных мною в окрестностях Красноярска. Эти насекомые в своих видовых названиях носят имена моих родителей, Веры и Ивана, – Phyllocnistis verae и Phyllonorycter ivani.

В студенчестве большое влияние на меня в выборе объекта изучения оказала Ольга Викторовна Тарасова, профессор, доктор сельскохозяйственных наук Сибирского федерального университета. Это она открыла для меня мир минирующих насекомых. Благодаря ей уже со студенчества стала исследовать минирующих молей-пестрянок и по сей день я продолжаю сотрудничать с этим замечательным ментором и ученым.

В период аспирантуры в Институте леса им. В.Н Сукачева СО РАН я исследовала особенности питания других насекомых – шелкопрядов, в частности, сибирского. Эта актуальнейший вредитель для нашего региона и по сей день. За три года я подготовила и защитила кандидатскую диссертацию, затем было несколько интересных научных стажировок за рубежом. Мой научный руководитель кандидат биологических наук заведующий лабораторией лесной зоологии Юрий Николаевич Баранчиков остается одним из моих главных научных наставников.

Какие перспективы открывает вам новый статус?

 Меня интересуют направления, которые я лишь вскользь затронула в своей диссертационной работе. Хочется дальше развивать прикладные возможности молекулярно-генетических методов в решении задач, связанных с инвазиями насекомых. Исследовать внедрение чужеродных видов в экосистемы нашей страны с ее южных границ – именно оттуда в Россию попадает все большее число чужеродных видов растительноядных насекомых. Со временем расшириться на север – изучить продвижение их ареалов в связи с глобальными трансформациями, происходящими сегодня в среде, а также исследовать возможности биотических факторов контролировать численность вредоносных насекомых.

В этом плане есть ряд задач, которые я уже решаю, как руководитель проекта РФФИ “Тайны вековых гербарных коллекций: ретроспективный молекулярно-генетический анализ истории инвазии и поиск агентов биоконтроля вредоносной липовой моли-пестрянки в Палеарктике” (№ проекта 19-04-01029а). С этого года начинаем коллективные исследования при поддержке Российского научного фонда по проекту “Формирование современных ареалов растительноядных насекомых-инвайдеров и их экофизиологические адаптации к условиям юга России” (№ 21-16-00050) под руководством доктора биологических наук Дмитрия Леонидовича Мусолина из Санкт-Петербургского государственного лесотехнического университета имени С.М. Кирова.

Возвращаясь к ученой степени, степень доктора наук позволит продолжить развиваться в науке. Этот статус достаточно формальный, но он очень важен для реализации дальнейших работ, крупных проектов. Это возможность продвинуться дальше самой и открыть дверь в науку молодым специалистам, которые приходят к нам, в том числе из моей альма-матер – Сибирского федерального университета.